Он так и полетел к своей мачте, где должен был тянуть снасть. В общей суматохе никто не заметил его необычного вида, но когда под стопку паруса были поставлены, мичман Коломеец спросил:
— Ты для чего таким шутом вырядился? А? Бледный как бумага Семен отвечал хрипло:
— Привесили мне.
Сигнал полдня.
— Кто?
— Не могу знать.
Для тех, кто отправляется на фронт... выбора быть не может. Их лозунг должен быть — смерть или победа... Это главный и последний фронт, где по всем признакам в ближайшие недели или месяцы решится судьба всей гражданской войны. Здесь мы можем раз навсегда нанести неприятелю такой удар, от которого он не оправится».
Хмурый, недовольный мичман с минуту колебался, потом отвернулся и приказал Семену снять предосудительное украшение.
Смеяться никто не посмел во время аврала. Фыркнул только один Игната. Такое предательство еще больше озлобило Семена.
— Ты у меня только выйди еще раз петрушкой — узнаешь, где раки зимуют!—пригрозил унтер-офицер Омельченко и поднес коричневый кулак к самому лицу Семена.
С тех пор Семен не знал покоя. Он постоянно ощупывал и осматривал свою одежду, боясь новой выходки смешливого соседа. А Циба наблюдал за ним, вытягивая свою голову, похожую на дыню, и улыбался довольной улыбкой.
Комментариев нет:
Отправить комментарий