В сборочном первый поток.

Когда он передал летчику вопрос секретаря парткома, лейтенант опять смутился, даже покраснел.
— Для выступления я тезисы приготовил, — Он достал мелко исписанную бумажку. — А смотреть, что же на меня смотреть?
— Рабочие, лейтенант, в вашем лице всю нашу авиацию приветствовать хотят. Ваша боевая машина на тех подшипниках летает, которые они под бомбежкой делают. Вот вы пройдите по цехам да и скажите им спасибо за эти подшипники, — внушительно посоветовал майор. — Есть сказать поезка в никуда спасибо!
Просьбу авиационников завод выполнил.
В сборочном первый поток опробовали не на два, а на три дня раньше срока. За час до пуска Воронин вспомнил, что он четвертые сутки почти не спит и не бреется.
Тревоги, бомбежка — все это было за стенами цеха и не касалось его. Его касалось сейчас только опробование первого потока, и он подготовил его.
Проведя рукой по щеке, Воронин взглянул на часы и пошел в парикмахерскую заводоуправления не внутренним переходом, а по улице, чтобы вдохнуть хоть немного свежего воздуха. Дмитрий Петрович увидел небо и с удивлением подумал, что почти отвык от этого просторного синего неба с розоватыми на закате облаками.
К первому потоку вызвали нескольких лучших работниц сборки. Когда Дмитрий Петрович, побритый, освеженный пахучим парикмахерским одеколоном, вернулся в цех, работницы уже запихивали под фартук, на живот, на грудь мятые вороха вощеной бумаги. Они всегда поступали так: бумага хоть немного защищала платье, не пропуская керосинную сырость.
Взглянув на округлившуюся, как шарик, Катю, Дмитрий Петрович рассмеялся:
— Не нужно теперь бумаги!